...Влад был безмерно счастлив, впервые за 24 года его так долго не отпускало ощущение эйфории, он даже колоться почти перестал. Позволял себе разочек недели в две " вмазаться", пока Иришка была на работе. Приходили друзья и они с утра кайфовали слушали на стареньком "маяке" Гражданскую Оборону и наслаждались всякими вкусностями: тортиками, конфетами, сгущенкой.
Его счастье нагрянуло нежданно в конце августа, в лице худенькой смешливой Иришки, о которой он слышал прежде, что она - " в доску свой парень", но никогда не видел ее. Влад представлял коротко постриженную брюнетку в рваных джинсах всю пропирсингованную и с "татухами" на плече и шее. А увидел ухоженную блондинку со шлейфом дорогих духов и на высоких каблуках, совершенно не вписывающуюся в компанию панков. Оттягивалась она по полной и приходила в гараж, чтобы отвести душу и потратить с пользой родительские деньги - напоить нищих анархистов.
И у них завертелся роман. Вадик хоть и был небольшого роста, но представлял собой довольно симпатичного парня: смуглый, похожий на цыгана, он пользовался большим успехом у девушек. Но серьезных отношений у него давно не было, так, болтался рядом постоянно кто - то из тусы, не одна, так другая. А тут влюбился по уши.
У Иришки была своя двухкомнатная квартира, куда они и переехали через пару месяцев после знакомства. Правда, с ними туда поселились еще четверо - Иришкина подруга и трое общих друзей. Два месяца жили жизнерадостной коммуной, каждый вечер пили "портвейн", курили траву, слушали рок -н- ролл, трахались ночью под радио. Палились всегда те, чья очередь была спать на " двуспалке". Около деревянной спинки всегда стояла "батарея" пустых бутылок, которая ночью ритмично позвякивала. Уже под утро, самые малоспящие, завернувшись в простыни, курили на кухне и ржали. В качестве ремонта, как -то обкурившишь, полностью заклеили одну комнату картинками из журналов от пола до потолка, на которых все приходящие гости оставляли свои автографы. Веселись , пока не оказалось, что Иришка беременна. Друзей выселили, а к квартире понемногу стали появляться детские вещи. Кроватка, коляска, пеленальный столик со стопками распашонок и чепчиков.
Им не было скучно. Почти каждый день навещали друзья, ходили в кино, пить пиво на набережную, ездили на природу. А иногда Влад все - таки кололся. Каждый раз он обещал себе, что это - последняя доза, но каждый раз не мог удержаться, чтобы не испытать струящегося по венам кайфа. Его любимая, знала, что он баловался раньше наркотиками, но пребывала в полной уверенности, что это далеко в прошлом. Влад и сам считал, что "завязал". "Что такое один укол раз в полмесяца? Ничто. И я в любой момент прекращу, у меня же нет зависимости"
Иришка уехала в роддом. Она проплакала от боли всю ночь и, Влад плакал вместе с ней, от бессилия и невозможности ей помочь. Он так хотел ребенка. Улучшив момент, он целовал ей живот, где прятался их уже любимый малыш. Но когда Иришка, устав плакать, тихо скулила, он подумал, стоит ли рождение ребенка таких мучений для его любимой.
...В больничном коридоре Иришка неловко клюнула его в лицо - поцелуй вышел усталым и сухим. Влад увез домой его сапоги и дубленку и полдня просидел у телефона, дергаясь и грызя ногти. Наконец тот зазвонил.
-Котеночек! У нас родился сын! - голос у Иришки был бодрый и радостный. Как -будто это не она совсем недавно корчилась от боли на кровати.
- Как ты, малыш? - голос у Влада дрожал, он чувствовал, что вот -вот расплачется.
- Да все хорошо. Три пятьсот. Сам выскочил, как снаряд, - засмеялась Иришка
- А ты? Как ты? Тебе не больно? Может тебе надо лежать?
- Нормально все. Я замечательно себя чувствую. Только он странный какой - то. Комок, блин, красненький и, прикинь. У него ногти длинные,- Иришка снова рассмеялась
- Я сейчас приду, малыш, что тебе принести?
Влад летел как на крыльях. Он испытал облегчение от того, что с ребенком все хорошо, его тайно грызли неприятные мысли. Что его роман с опием повлияет на здоровье малыша. В палату его не пустили и он взобрался на второй этаж по пожарной лестнице. Иришка, бледная, но улыбающаяся показала ему бесформенный сверток. Влад чмокнул обледеневшее стекло и воткнул в подоконник букет, купленный по дороге.
Пьянствовал Влад два дня безмерно, неизменно припирался к роддому и орал под окнами, как он любит своего сына. Его любимая уже начала злиться и перестала подходить к окну. Назавтра ее должны были выписать. Иришка написала гневную записку и собиралась передать ее Владу, но он наутро не пришел. Так болел с бодуна, что встать не мог. Опять пришла друзья и они поплелись к Караблю похмеляться.
" Все. Чуть - чуть выпью и - домой. Отосплюсь, приберусь, а завтра поеду заберу своих малышей".Он уже представлял, как они будут жить теперь втроем. Вечерами он с Ромкой на руках будет сидеть на теплой, залитой электрическим светом кухне, а Иришка в фартуке будет жарить блинчики. А на улице будет валить снежными хлопьями снег.
...Решили много не бухать, а лучше уколоться. Послали Мазая за "ханкой". Разогрели в поварешке темную, густую, как повидло, массу, раскрошили "димедрол", "ацетилку". Комочки ваты впитали ненужную грязь...И вот, уже со стеклянными глазами, как восковая фигура стоит Мазай. Длинно и хрипло стонет Карабль.
"Это в последний раз, обещаю..." Но приход перебивает все мысли. Какие -то секунды и кайф переходит в другую ипостась: из захватывающе - взрывающегося в тягуче -туманный. Влада прет так, как наверное, никогда в жизни.
-...Это...я пойду...прилягу
Всем параллельно, даже если б он сказал, что пойдет выбросится в окно, никто бы и ухом не повел. Сквозь неясную полудрему он слышал, как пришел Циля с сестрой. Они заглянули, поздравили его, но уразумев его состояние, понимающе покивав, закрыли дверь. На кухне зазвенели стаканы. Влад хотел встать, но не смог. " Че за фигня -то. Масть какая -то особенная что ли". Влад чувствовал такую легкость, как - будто он - бестелесный. В комнате было темно, с кухни доносились веселые голоса. Он вышел из комнаты и ощутил, что -то неладное. Что - то не так, как обычно. Он вошел назад. И понял - он проходит через закрытую дверь. "Ни фига себе, меня плющит".
На кухне никто не заметил его появления. Также как и в роддоме. Иришка плакала. Потому что у нее потрескались соски и Влад не пришел. Сжимала в кармане халата письмо, предназначавшееся ему, куда в порыве злости вписала еще полстраницы нелестных слов. Малыш спал. Тускло горела лампочка.
Влад запаниковал, он слышал мысли Иришки, но не мог к ней прикоснуться. Он вернулся к Караблю. Уже приехала "скорая", но врачи, покачав головами, ушли. "Неотложка" мертвых не забирает.
Влад удивленно смотрел на испуганные лица и на себя. Особенно почему -то ему запомнились шерстяные носки, которые Иришкина мама связала для будущего зятя. Приехала его мама. Кричит, тормошит его. Полицейские осматривают его на предмет насильственной смерти. Мама плачет и подносит к его носу и рту зеркало, а вдруг врачи ошиблись.
- Смотрите! У него испарина, скорее "скорую"!
Снова люди в белых халатах, сочувственно смотрят на мать. "А может меня просто "глючит,"- с надеждой подумал Влад - и все станет на свои места". За своим телом в морг Влад не последовал.
Всю ночь Иришкина и его мама не спали. Плакали, думали как сказать Иришке. Друзья, сидели в затупе, обкурившись, как болваны.
А Иришка пыталась унять свою злость и обиду на Влада воспоминаниями о хорошем. Вот они на озере: Влад по шею зарыт в песок, Иришка смеется и поит его пивом. Вот они в парке: гуляют в обнимку и вдыхают запах мокрых листьев. А вот просто дома: дурачатся, целуются, занимаются любовью. Такие всегда счастливые...
Были. Она еще не знает, что были. Еще не знает, что никогда не услышит его условный стук в дверь, его вкрадчивое "малыш". Не знает, что на его имя никто не откликнется, а его тарелка с супом так и останется нетронутой.
Утро. Иришку ведут в кабинет к главврачу. Она боится, думает, что проблемы с ней или ребенком и ее еще оставят в больнице на несколько дней. Даже одного дня вдали от своего котеночка она не выдержит. Слезы сами наворачиваются на глаза.
В кабинете ее мама, Ленка и Андрей - близкие друзья. Мама заглядывает ей в лицо:
- Ты плачешь? Ты уже знаешь?
Иришка растеряно улыбается. В кабинете розовые обои в желтенький цветочек. Этот узор Иришка навсегда запомнит, до мельчайших деталей. Голос у нее дрожит:
- Что случилось?
-Доченька, Влад умер...
У Иришки еще несколько секунд не сходит с лица полуулыбка. Такие слова мозг не сразу воспринимает.
Влад думал, она бросится в объятья к маме и зарыдает. Или сползет по стенке или упадет в обморок. Но Иришка молча отстраняет обнимающую ее подругу и смотрит прямо на него. Но видит только узор на обоях.
- Этого не может быть,-- почти беззвучно шепчут Иришкины губы
Сбивчивый рассказ о произошедшем сопровождается картинами несостоявшегося будущего.Иришка достает из кармана письмо, изрывает его на мелкие клочки, прячет обратно и начинает плакать.
Ее оставили в больнице еще на один день, у нее поднялась температура и врачи беспокоились, что молоко " перегорит".
Владу так хочется, чтобы она хоть раз улыбнулась, светло и радостно, как она одна умеет, но много месяцев даже тень этой улыбки не мелькнет на изможденном лице. Влад видит ее взглядом замерзшие красные розы, трепыхающиеся на ветру с той стороны стекла. И ловит мысль - выброситься. Но тут же разумное: " не убьюсь ведь, второй этаж, только покалечусь". И целые потоки соленых слез прожигают первые морщинки под глазами. И такая мысль глупая: " А мы ведь даже не поцеловались толком на прощанье..."
Влад молил, чтобы его простили, Бог или кто - угодно. Клялся, что если все повернут вспять, он все сделает правильно и никогда, НИКОГДА не притронется к наркотикам. Но он лгал. Свой выбор он сделал. И сделал бы его снова.
...Второе утро без Влада в этом мире. Голые кровати со скатанными матрацами - всех рожениц уже забрали, а новых еще не положили. Испытание чужим счастьем и радостью: на крыльце мужья с цветами встречают свои половинки. Иришка у окна с Ромкой в кружевном конверте ждет маму и сестру. А они все не едут. Розы так и трепыхаются на морозе. Пошел снег, первый в этом году. Сначала редкие хлопья, потом все чаще и чаще. И вот уже на асфальте белое порывало. Снег, по которому они должны были гулять втроем, давя резиной коляски хрупкие снежинки...
Последний раз. Это, действительно был последний раз. Как Влад и обещал.
Комментарии:
18.03.11, 08:28
Печально...